Дорога к себе - Страница 45

Василисе вдруг стало жаль себя до чертиков. Она немного посопела, но все-таки не заплакала. От слез у нее всегда опухали глаза и краснел нос. Решив, что завтра все встанет на свои места, она завернулась в одеяло и уснула.

Глава девятая

Глеб с раздражением слушал последние наставления своего адвоката, толстого дядьки с хитрыми глазками.

– Итак, вы ничего не знаете о любовницах! Вы всю свою жизнь любили только свою жену! Кстати, вы уверены, что никто из облагодетельствованных вами девиц здесь не появится?

– Конечно, нет. Во-первых, откуда жене о них знать, или вернее, их знать? Во-вторых, они, как вы правильно выразились, облагодетельствованы.

– Это хорошо. Будьте достовернее, не переигрывайте. Некоторая растерянность и уныние будут в самый раз.

– Постараюсь. Хотя я и не актер.

– Все изменники по своей сути актеры. Одной они плетут одно, другой – другое. И ведь не путаются! – в ответ на свирепый взгляд клиента спокойно заметил: – Не злитесь, пожалуйста. Это я вам на основе собственного опыта говорю. Давайте договоримся: если я слегка постучу по столу пальцем, это будет означать, что вы переигрываете. Если ничего не буду делать, значит, все хорошо. Итак, вперед?

Помощник судьи пригласила их в зал. Впрочем, термин «зал» был употреблен зря. Это была небольшая комната, перегороженная барьером. Выяснив, что все в сборе, помощник судьи объявила начало заседания. С противоположной стороны комнаты сидела Ольга с довольно молодой женщиной, видимо, своим адвокатом. Глеб злорадно подумал: хоть тысячью адвокатами обзаведись, моя милая, все равно ничего не докажешь! Ко мне вернешься, как шелковая!

Началась стандартная процедура развода. Когда у Оли спросили, почему она подала на развод, та спокойно ответила:

– Из-за постоянных измен мужа.

Судья потребовала подтверждения этим словам у Глеба, и он с изрядной долей актерства запротестовал:

– Ничего подобного не было, ваша честь! Я никогда жене не изменял! Не знаю, с чего она это взяла! – его голос звучал с нужной долей возмущения и боли. Посмотрев на руки адвоката, с облегчением заметил, что они спокойно лежат на столе. Итак, все в порядке.

Судья повернулась к Ольге.

– Истица, у вас есть подтверждение своему заявлению?

– Откуда? Это все выдумки, ваша честь! Исключительно для того, чтобы уйти от меня, забрав ребенка! И солидную часть моего имущества! – Глеб воскликнул это уже не актерствуя.

Судья строго посмотрела на нарушителя порядка. Помощница немедля указала ему на нарушение процедуры. Адвокат Глеба умиротворяюще пообещал:

– Мой клиент не будет больше мешать судопроизводству, ваша честь. Просто он чрезвычайно взволнован.

Судья повторила вопрос, и адвокат Ольги спокойно ответила, что доказательства измен у них имеются. Глеб презрительно скривил губы. Он был уверен, что сейчас Ольга примется рассказывать об его обмолвке в ресторане, и приготовился саркастичной речью высмеять ее глупые подозрения.

Но адвокат Ольги попросила пригласить в зал свидетеля истицы, и Глеб напрягся. Какой свидетель? О чем речь? Его адвокат тоже обеспокоился и вопросительно на него посмотрел. Глеб в ответ пожал плечами, – мол, я и сам не пойму.

И тут в комнату зашла Маринка в строгом деловом костюме и без макияжа. Всегда распущенные крашеные волосы на сей раз были собраны в бабушкин узел на затылке. Поначалу Глеб ее даже не узнал, настолько она отличалась от той развязной девицы, к облику которой он привык. Но потом его будто холодной водой окатили. Он замер, пальцы рук и ног вмиг заледенели. Он даже сжал зубы, чтобы они не принялись выбивать барабанную дробь.

Судья спросила у Маринки:

– Вы знаете, кто это?

Та ничтоже сумнятише выдала:

– Знаю. Это Глеб Абрамов, мой любовник.

Глеб вскинулся:

– Это вранье! Я вижу ее впервые в жизни! Ее наняли, чтобы меня дискредитировать!

Маринка и глазом не моргнула.

– Нас вместе видели многие из моих подруг. Кроме того, он подарил мне квартиру. – Она с торжеством достала из сумочки какую-то бумагу. – Вот копия дарственной, заверенная у нотариуса. Здесь написаны все фамилии. Вот читайте – Глеб Абрамов!

Глеб чуть не выругался вслух. И как он мог забыть, что квартиру ей оформлял по дарственной, а не по купчей! Какой дурацкий прокол!

Адвокат раздраженно забарабанил по столу. Глеб растерялся. Чего он от него хочет? Чтоб начал каяться или, наоборот, ни в чем не признавался?

Пока он собирался с мыслями, судья выспросила у Маринки, когда они начали встречаться и когда расстались.

– А мы и не расставались. Он мне пообещал: когда его жена даст ему развод, он женится на мне. Но поскольку она угрожает покончить с собой, если он уйдет, то на развод мне рассчитывать не стоит. Он не может взять на себя такой грех.

Глаза всех присутствующих в зале женщин окинули Глеба презрительным взглядом. Судья, напрасно стараясь выглядеть бесстрастно, спросила у него тоном прокурора:

– Ответчик, вы признаете эти слова?

– Нет, ваша честь. Это выдумки. Я о жене никогда так не говорил.

Маринка запальчиво возразила:

– А еще ты ее мымрой называл. Вот! И говорил, что я в тысячу раз красивее! – Это прозвучало чересчур инфантильно, и этим попытался воспользоваться адвокат Глеба:

– Мой клиент взрослый человек, ваша честь, и вряд ли бы опустился до такой непотребности. Уверен, это явное преувеличение.

И тут возмущенная Маринка спросила:

– А телефонные разговоры могут служить доказательством, ваша честь?

У Глеба мелькнуло жуткое подозрение: неужели она записывала их болтовню?